Сначала, кажется, в 1994 году была опубликована статья в «Литературной газете, в которой доказывалось, что Шекспиром был не Шекспир, а Хансдон, министр королевы Елизаветы. Приводились в подтверждение этого ссылки на некоторые сонеты.
Потом, в конце 90-х, в газете «Новое русское слово» появилась другая статья под названием «Раздвоение Шекспира», в которой профессор Марина Дмитриевна Литвинова, проработав в пяти крупнейших библиотеках мира и проанализировав колоссальный материал, заявила, что «пришла к однозначному выводу: два человека писали под псевдонимом Шекспир – Фрэнсис Бэкон и Роджер Мэннерс, он же пятый граф Ратленд».
И только после этих двух публикаций появился один, судя по всему, довольно въедливый читатель, никакой, кстати, не литературовед, никакой не шекспировед, а так – «человек со стороны». Инженер по профессии, кандидат технических наук, автор уникальной, замечу между делом, книги о реставрации фотоархивных документов – Арнольд Кепель.
Он очень внимательно прочитал эти, в разное время написанные и в разных странах опубликованные, две статьи и... не поверил им.
Не теряя времени, без парашюта и других средств личной безопасности, бросился в бездну по имени Шекспир, чтобы во всём удостовериться самолично.
И что же? Случилось всё, как у Ломоносова:
«Открылась бездна, звезд полна,
Звездам числа нет, бездне – дна».
Полтора года, каждый день с утра до вечера, вооружённый только шариковвой авторучкой и стопкой ещё не исписанных страниц белой бумаги, Арнольд Кепель усердно штудирует классика мировой литературы, читает и перечитывает (в оригинале, конечно) пьесу за пьесой, сонет за сонетом, том за томом. И как-то так, по старинке, от руки, мелким почерком записывает свои многочисленные, в чём-то, возможно, спорные наблюдения – строчка за строчкой, абзац за абзацем, страница за страницей. Не заметил даже, как исписалась вся стопка бумаги. Пришлось покупать новую. И родилась в конце концов книга – «Архипелаг шекспировских шифров».
Небольшое отступление. Когда я приехал в Атланту, всё меня поначалу удивляло: город, дороги, обилие леса, апартаменты, розы в январе, фрукты круглый год, выдача пособий иммигрантам, не проработавшим даже и одного дня в Америке. Постепенно мои широко раскрытые глаза вернулись в прежнее нормальное положение и я стал незаметно привыкать ко всему, что меня приводило раньше в восторг. Жизнь потекла буднично, однообразно, без эмоциональных взлётов.
И тут вдруг – телефонный звонок.
Голос в трубке извиняющийся, немного робкий и торопливый. Арнольд Кепель. И вот спустя некоторое время, мы встретились. И моё, уснувшее до поры чувство удивления, потревоженное со стороны, заворочалось в тайниках души и пробудилось снова.
Во-первых, передо мной сидел человек... как бы это сказать поточнее?
Когда-то в России существовало такое слово – интеллигент. Сейчас оно, кажется, вымирает или уже вымерло, как мамонт. Но воспоминания у меня о нём остались. Арнольд Кепель, как я понял, оттуда, из того слова, из интеллигентов. Это во-первых.
Во-вторых, что меня удивило ещё?
Его совершенно необыкновенная влюблённость в Шекспира, «одна, но пламенная страсть», которая на протяжении полутора лет двигала им с единственной целью – расшифровать многочисленные тайны, закодированные великим драматургом.
И наконец, в-третьих, я искренне был удивлён теми находками, которые сделал Арнольд Кепель, скурпулёзно анализируя шекспировские тексты. О некоторых из них и пойдёт разговор.
Что я знаю о Шекспире? Да если честно, ничего существенного. Пытался было читать его в оригинале. Безуспешно. Языковой барьер. Впрочем, речь не об этом.
Как вы думаете, уважаемый читатель, сколько лет «бедному Йорику»? Да-да, тому самому, хрестоматийному «бедному Йорику» из «Гамлета».
Не огорчайтесь, я тоже не ответил на этот вопрос. И не ответили ещё многие мои знакомые.
Вроде бы мелочь, пустяк – возраст какого-то «бедного Йорика». Но для моего гостя возраст шекспировского персонажа оказался своеобразным золотым ключиком.
- Я обратил внимание на то, - говорит Арнольд, - что в произведениях Шекспира встречается очень много чисел. Эти числа обозначают количества войск, расстояния, деньги, ресторанные счета, возраст и прочее. По профессии я человек, который раньше занимался так называемой обработкой наблюдений. И вот сейчас мои прежние навыки оказались как нельзя кстати.
И тут мой собеседник пришпорил своего коня и помчался галопом по необъятным просторам шекспировских текстов. Он явно торопился, ибо хотел уложиться в 30, отведённых для встречи минут, но, конечно же, не уложился. Хотелось выговориться. Как на исповеди.
О чём я узнал?
Цифры, столь щедро разбросанные великим драматургом по своим произведениям, не просто цифры. В каждой из них сокрыт определённый, не только арифметический смысл. Узнал я также, что среди этих цифр есть такие, которые встречаются чаще других, любимчики, что ли.
Возьмём, к примеру, число 23. О, это удивительное число! И в «Гамлете» оно, и в «Зимней сказке», и где только его нет. Почти в каждом сонете оно тайно присутствует. Или вот другое, такое же любимое Шекспиром число – 11. В той же «Зимней сказке» пастух сообщает, что «11 овец стоят 28 фунтов». Конечно, никто на эту фразу особенного внимания не обращает, но возникает вопрос: «Почему 11»? В Англии считают дюжинами, в крайнем случае, десятками, но никак не по одиннадцать.
В пьесе «Двенадцатая ночь» есть тоже любопытная фраза: «Нанесли ему 11 ран». Опять – почему-то одиннадцать. Встречаются довольно часто и другие закодированные числа – четыре, шесть, семь, восемнадцать. И все они, как выясняется, тоже не случайны для драматурга.
О чём всё это говорит?
И тут Арнольд Кепель высказывает неожиданную и, на мой взгляд, вполне обоснованную догадку: в этих всех числах Шекспир зашифровал самого себя, точнее, реалии своей собственной биографии, и сделал он это так искусно и так виртуозно, с таким художественным блеском, что нам остаётся только ещё один раз восхититься гением классика.
Арнольд Кепель называет это явление – способ шифровки у драматурга – числографией.
Автор 154 сонетов зашифровал своё имя и фамилию – William Shakespeare – числом букв – семь и одиннадцать.
Числография включает в себя числовой портрет Шекспира – 7, 11, 23, 4 (четвёртый месяц). Почти в каждом сонете тайно выделено число 23, четвёртый месяц и число 64.
Как известно, Шекспир родился 23 апреля 1564 года. Кстати, родился и умер в один и тот же день и месяц – 23 апреля. Числу 23 суждено стать для Шекспира роковым. Случайность?
Арнольд Кепель так не считает и в своей книге высказывает предположение о самоубийстве великого писателя.
Впрочем, это другая тема.
Вернёмся лучше к «бедному Йорику»
Так сколько же ему, по-вашему, лет?
Не томитесь, господа.
Двадцать три!
- Случайность? – спросите вы.
Что вам ответить? Разве что словами самого Шекспира: «На свете много тайн, Горацио»...
- И только немногие осмеливаются вступить с ними в нелёгкий поединок, - добавил бы я, завершая беседу с человеком, кто пошёл именно по такому пути.
- И всё-таки, - спрашиваю напоследок у автора неопубликованной книги «Архипелаг шекспировских шифров», - сколько же их было – Шекспиров?
Арнольд Кепель неожиданно улыбнулся, выдержал небольшую паузу и медленно, подчёркивая каждое слово, произнёс:
- Когда я от кого бы то ни было слышу, что Шекспир – это не Шекспир, а скажем, Хансдон, или Фрэнсис Бэкон, или же граф Ратленд, - мне всегда вспоминается одна и та же фраза Жванецкого: «Дурят нашего брата».
Впрочем, если когда-нибудь мне удастся издать свою книгу, вы сможете в этом убедиться сами.
Июнь, 2000 г.
P.S. Cпустя несколько лет Арнольду Кепелю всё же удалось опубликовать свою книгу небольшим тиражом, но, увы, не видел, не читал.
