Пользуюсь случаем, Николай Клементьевич, поговорить о делах нам близких - творческих. После вашего письма о постановке Чехова "заезжим" режиссером. Ведь это не частный случай. Театральные журналы буквально кровоточат от беды, постигающей театр. Испуганные глаза и у молодых, которых я готовил "поступать". Выучились. И домой приезжают в слезах от идиотизма режиссуры. Оскорблены, Так, как оскорблен и Чехов на сцене вашего театра, помесью творческого маразма, скорее, шарлатанства. Все дозволено для "самовыражения" наглости и деляческого наскока на гонорар.

Заболел театр. Читаю в "Театральной жизни" - пишет зритель, педагог (оказалось, мой земляк, челябинский) о трех контактах, которые нарушены в корне. Театр - зритель, актер - театр и актер - актер. Нарушен он спросом. Это ведь по Марксу: "Спрос рождает предложение". Кто же заказчик? - спрашивает автор. Это человек из "обслуги". Банщик, сантехник, продавец в магазине или просто некто, который может достать потребителю запчасти для автомобиля. Все они, эти мелкие дельцы, разбогатев и окружив себя "мебелью-стенками", вытеснили театрального зрителя из первых рядов. И потребовали за свой труд нашей с вами "обслуги" -развлечения, удобно-понятной пустоты или "авангарда" вроде рояля без ножек и брички без колес, подвешенной на веревках. "Мы понимаем, - говорят они, - это ново... как в Москве..." Понимать непонятное стало весьма престижно! Равно и в кино. Микросюжеты и микрострасти заменены проходами и проездами, многозначительным ничем и многословным объяснением словесных ситуаций и действия. Либо эстрадными дивами и барабанным боем. Делают профессионалы-ремесленники. Не подкопаешься. А нет ничего. Ролан Быков определил просто: есть два жанра (а, может быть, и вида) - талантливый и бездарный. А тираж - по метражу. Кино жалуется на прокат. Есть хорошие талантливые вещи, которые прокат... не принимает! Не оправдают себя материально! Вот ведь как-проблемы? "Ох уж эти проблемы! У нас дома их много" - говорят разбогатевшие обслуживающие. Как быть? И прокат посылает социологов... 80% зрителей - молодежь. Та, которая "зайдем в кино?" или "встретимся в кино?".

Зато театр пришел на телевидение. И дает порой поучительный пример культуры.

Знаю Казакова. Знаю, как требователен он к себе. Читал его интервью в журнале "Сельская молодежь"... Взялся он за инсценировку "Пиковой дамы". Включили в план. Год писал сценарий и... отказался от работы. Не получилось... Вот это ответственность художника! "На всякого мудреца". Постановка Игоря Ильинского. Тоже актера! Да еще пробовавшего себя в кино, в юные годы на нашей студии. Сумел сохранить и приблизить характеры, написанные Островским, и театральные акценты облечь в кинематографические.

И речи, и поступок без желания, без того, чтобы захотеть что-то преодолеть, что-то открыть или что-то достигнуть не бывает! Актеры это знают. И, становясь режиссерами, пытаются разбудить своих коллег и говорят: "Чего ты хочешь?.. А захотел - скажи, двинься. От себя - образ. А не играй образ. В типаж. Все равно нос фальшивый, " ты вот со своим будь Сирано!" Модерновые режиссеры морщат нос и кривят губы:

- Это не театр! Это говорящие головы!

Да, такая пришла пора, заглянуть человеку в глаза. Потому что оказалось, что он не только "сумма социально-экономических отношений", но и сила, слагающая эти отношения. Он слагаемое, со своими намерениями, установками, целями. Друг или недруг, добр или зол - это уж зритель разберет.

* * *

Прав кинематограф: не преемлет стариков! На моем веку возраст побивал попытки старцев удержаться около экрана. Последние фильмы Протазанова, Гр. Александрова, Абрама Роома-да, пожалуй, и Куросава (его "Оскар" скорее утешителен, не более) -это а лучшем случае ослабленная эмоциональность, а в худшем - маразм. Один из симптомов атеросклероза мозга - старик, пытающийся быть молодым.. По министерству кинематографии есть "подпольный приказ" таких ветеранов, как Роом, Рошаль не провожать на пенсию, не обижать, но "в план не рекомендовать..." Юткевич и Райзман уже не могут "собрать" фильм - разваливается.

А на театре старик на сцене остается мудрым. И его слушают. Актер говорит уже не от автора, а от своего большого житейского опыта. И он интересен.

* * *

Я дважды вдовец. С первой женой разлучила меня война и все, что обрушилось не меня после. Вторая (Анна, она была со мной в Минусинске) с годами пристрастилась к выпивке. И погибла в состоянии опьянения.

С ее гибелью, думаю, связаны и мои неприятности. Ее сестра Митрофанова (в Черногорке) добилась открытия "уголовного дела об исчезновении Анны Григорьевой". И меня крепко впутала в это дело, наводнив письмами суды и отделы прокуратуры и партийные организации. Оказалось, что гибель Анны в Миасе произошла • мое отсутствие. Я был на съемках в Прибалтике. Но все это дело тянулось годами. Лишь в этом году опознал я "труп неизвестной" и давал показания. Вот и тянутся следы, слухи, сплетни, волокита. Отсюда и "как бы чего"...

Однако судьба сложилась так, что освободила меня от хлопот. После прекрасной встречи со зрителями в Доме кино, в Москве (то, что и хотели показать в ТВ), встречи, прощальной для меня. я вернулся с добрыми пожеланиями друзей, коллег, и что дорого - учеников, ныне мастеров. А месяца полтора тому назад я упал в зале местного ДК, на скользком паркете, и сломал ногу. Шейку бедра. (Это в мои-то 84!)

...Месяц лежал в больнице, в положении "биологического бревна". И, естественно, многие ценности сами собой переоценились. Так закончился мой "кинематографический марафон" (бежал более шестидесяти лет) и свалился на финишной прямой. И увезли меня в "скорой"... Хватит. Набегался.

Сейчас дома. Надо заново учиться ходить!..

Что-то делать заново, чтобы не жить прошлым, необратимым.

* * *

В силу того, что я, несомненно, стар - помню театры дней моей юности. Они были тоже "хозрасчетные" - это антрепризы, что еще строже! Это было всегда риском! И всё равно играли и Шекспира, и Островского, и Леонида Андреева, и... делали сборы (или "горели"!)!

Решал опыт подбора труппы антрепренером. Сейчас дело усложнилось: изменился спрос, свидетельствующий об изменении нравственного уровня поколения. Это естественно: война, и еще война, и гражданская, и террор. Историк Ключевский ставит эти соц. потрясения (еще тогда, в старину) условием формирования нравственности и уровнем культурного спросе! От беды этой лечит только история!

*..*...*

"Все желают знать, как я реагирую на все, что с нами происходит. Все это было, было, было... И я стоял со старой берданкой в 17-м году, когда Керенский сделал недоворот, а Ленин - переворот. И я верил, что это поколение будет жить при коммунизме. Разговоры о политике ничего не дадут, ничего не принесут. Вы хотите получить рецепт, как вам по-человечески уцелеть! Надо уходить за мудрым словом. И оно непременно приведет к упорядоченности и закономерности нашей жизни. А исцеление нужно начать с веры, с любви ко всему живому, как творению Божию".

Л. ОБОЛЕНСКИЙ.

Красноярский рабочий, 29 декабря 1992 года


--------------------------------------------------------------------------------

К Оболенскому
На главную